Неточные совпадения
Необходимо, дабы градоначальник имел наружность благовидную. Чтоб был не тучен и не скареден, рост имел не огромный, но и не слишком малый, сохранял пропорциональность во всех частях
тела и лицом обладал
чистым, не обезображенным ни бородавками, ни (от чего боже сохрани!) злокачественными сыпями. Глаза у него должны быть серые, способные по обстоятельствам выражать и милосердие и суровость. Нос надлежащий. Сверх того, он должен иметь мундир.
А в сыне ей мерещился идеал барина, хотя выскочки, из черного
тела, от отца бюргера, но все-таки сына русской дворянки, все-таки беленького, прекрасно сложенного мальчика, с такими маленькими руками и ногами, с
чистым лицом, с ясным, бойким взглядом, такого, на каких она нагляделась в русском богатом доме, и тоже за границею, конечно, не у немцев.
В доме, заслышав звон ключей возвращавшейся со двора барыни, Машутка проворно сдергивала с себя грязный фартук, утирала чем попало, иногда барским платком, а иногда тряпкой, руки. Поплевав на них, она крепко приглаживала сухие, непокорные косички, потом постилала тончайшую
чистую скатерть на круглый стол, и Василиса, молчаливая, серьезная женщина, ровесница барыни, не то что полная, а рыхлая и выцветшая
телом женщина, от вечного сиденья в комнате, несла кипящий серебряный кофейный сервиз.
Обмыв там холодной водой мускулистое, обложившееся жиром белое
тело и вытершись лохматой простыней, он надел
чистое выглаженное белье, как зеркало, вычищенные ботинки и сел перед туалетом расчесывать двумя щетками небольшую черную курчавую бороду и поредевшие на передней части головы вьющиеся волосы.
Масленников весь рассиял, увидав Нехлюдова. Такое же было жирное и красное лицо, и та же корпуленция, и такая же, как в военной службе, прекрасная одежда. Там это был всегда
чистый, по последней моде облегавший его плечи и грудь мундир или тужурка; теперь это было по последней моде статское платье, так же облегавшее его сытое
тело и выставлявшее широкую грудь. Он был в вицмундире. Несмотря на разницу лет (Масленникову было под 40), они были на «ты».
«Моя непорочность
чище той «Непорочности», которая говорила только о чистоте
тела: во мне чистота сердца. Я свободна, потому во мне нет обмана, нет притворства: я не скажу слова, которого не чувствую, я не дам поцелуя, в котором нет симпатии.
Я впервые вижу ее такою, — она была всегда строгая, говорила мало; она
чистая, гладкая и большая, как лошадь; у нее жесткое
тело и страшно сильные руки.
Очень весело на дальнем расстоянии вырвать из станицы
чистого пером, сытого
телом прилетного гуся!
Посреди
чистой воды, когда берега голы и круты, она выставит один нос для свободного дыханья и, погруженная всем остальным
телом в воду, уплывет по течению реки, так что и не заметишь.
Смертоносный яд, источаяся в веселии, преселился в
чистое ее
тело и отравил непорочные ее члены.
Согласилась со мной, что мы при третьем коне, вороном, и при всаднике, имеющем меру в руке своей, так как всё в нынешний век на мере и на договоре, и все люди своего только права и ищут: «мера пшеницы за динарий и три меры ячменя за динарий»… да еще дух свободный и сердце
чистое, и
тело здравое, и все дары божии при этом хотят сохранить.
Весь день прошел весело и шумно, даже немного крикливо и чуть-чуть утомительно, но по-юношески целомудренно, не пьяно и, что особенно редко случается, без малейшей тени взаимных обид или ревности, или невысказанных огорчений. Конечно, такому благодушному настроению помогало солнце, свежий речной ветерок, сладкие дыхания трав и воды, радостное ощущение крепости и ловкости собственного
тела при купании и гребле и сдерживающее влияние умных, ласковых,
чистых и красивых девушек из знакомых семейств.
Для дня рождения своего, он был одет в
чистый колпак и совершенно новенький холстинковый халат; ноги его, тоже обутые в новые красные сафьяновые сапоги, стояли необыкновенно прямо, как стоят они у покойников в гробу, но больше всего кидался в глаза — над всем
телом выдавшийся живот; видно было, что бедный больной желудком только и жил теперь, а остальное все было у него парализовано. Павла вряд ли он даже и узнал.
Неизмеримая секунда. Рука, включая ток, опустилась. Сверкнуло нестерпимо-острое лезвие луча — как дрожь, еле слышный треск в трубках Машины. Распростертое
тело — все в легкой, светящейся дымке — и вот на глазах тает, тает, растворяется с ужасающей быстротой. И — ничего: только лужа химически
чистой воды, еще минуту назад буйно и красно бившая в сердце…
И опять кто-то неведомый остался объясняться с ней. Прочие офицеры вышли гурьбой наружу.
Чистый, нежный воздух майской ночи легко и приятно вторгся в грудь Ромашова и наполнил все его
тело свежим, радостным трепетом. Ему казалось, что следы сегодняшнего пьянства сра-зу стерлись в его мозгу, точно от прикосновения мокрой губки.
Шифель. Да, князь любит покушать. Знаете, mens sana in corpore sano, [в здоровом
теле здоровый дух (лат.)] а у кого
тело в добром здоровье да совесть чиста, так желудок ужасно какую массу переваривает… а у нашего князя именно
чистая совесть!
И если доселе всякий человек, как образ первого греховного Адама, искал плотского, на слепой похоти основанного союза с своею отделенною натурою, то есть с женою, так ныне, после того как новый Адам восстановил духовный союз с новою Евою, сиречь церковью, каждый отдельный человек, сделавшись образом этого небесного Адама, должен и в натуральном союзе с женою иметь основанием
чистую духовную любовь, которая есть в союзе Христа с церковью; тогда и в плотском жительстве не только сохранится небесный свет, но и сама плоть одухотворится, как одухотворилось
тело Христово.
Этим оканчивались старые туберозовские записи, дочитав которые старик взял перо и, написав новую дату, начал спокойно и строго выводить на
чистой странице: «Было внесено мной своевременно, как однажды просвирнин сын, учитель Варнава Препотенский, над трупом смущал неповинных детей о душе человеческой, говоря, что никакой души нет, потому что нет ей в
теле видимого гнездилища.
Юноша вспомнил тяжёлое, оплывшее жиром, покрытое густой рыжею шерстью
тело отца, бывая с ним в бане, он всегда старался не смотреть на неприятную наготу его. И теперь, ставя рядом с отцом мачеху, белую и
чистую, точно маленькое облако в ясный день весны, он чувствовал обиду на отца.
Непромытые глаза щипало, их туманили слёзы. Солнце было уже высоко, золотистый утренний свет властным потоком влился в окно, осенил кровать и одел полунагое
тело женщины
чистым и живым сиянием.
Странные мечты вызывало у Матвея её бледное лицо и
тело, непроницаемо одетое чёрной одеждой: ему казалось, что однажды женщина сбросит с плеч своих всё тёмное и явится перед людьми прекрасная и
чистая, как белая лебедь сказки, явится и, простирая людям крепкие руки, скажет голосом Василисы Премудрой...
Искупавшись в грязи, безобразно испачкав и измучив
тело, он думал о себе унизительно, брезгливо, а к постоялке относился спокойнее,
чище, чувствуя себя виноватым перед нею.
«Необходимо, чтобы администратор имел наружность благородную. Он должен быть не тучен и не скареден, роста быть не огромного и не излишне малого, должен сохранять пропорциональность в частях
тела и лицо иметь
чистое, не обезображенное ни бородавками, ни тем более злокачественными сыпями. Сверх сего, должен иметь мундир».
Красуля принадлежит к породе форели и вместе с нею водится только в
чистых, холодных и быстрых реках, даже в небольших речках или ручьях, и в новых, не загаженных навозом прудах, на них же устроенных, но только в глубоких и
чистых; стан ее длинен, брусковат, но шире щучьего; она очень красива; вся, как и форель, испещрена крупными и мелкими, черными, красными и белыми крапинами; хвост и перья имеет сизые; нижнюю часть
тела — беловато-розового цвета; рот довольно большой; питается мелкою рыбой, червяками и разными насекомыми, падающими в воду снаружи и в ней живущими.
— Что же мне делать? Что же мне делать? — шептал опять Андрей Ильич, ломая руки. — Она такая нежная, такая
чистая — моя Нина! Она была у меня одна во всем мире. И вдруг — о, какая гадость! — продать свою молодость, свое девственное
тело!..
От этих дум торговля казалась ему скучным делом, мечта о
чистой, маленькой лавочке как будто таяла в нём, он чувствовал в груди пустоту, в
теле вялость и лень. Ему казалось, что он никогда не выторгует столько денег, сколько нужно для того, чтоб открыть лавочку, и до старости будет шляться по пыльным, жарким улицам с ящиком на груди, с болью в плечах и спине от ремня. Но удача в торговле, вновь возбуждая его бодрость, оживляла мечту.
— Скоро уже девочка взрастёт. Я спрашивала которых знакомых кухарок и других баб — нет ли места где для девочки? Нет ей места, говорят… Говорят — продай!.. Так ей будет лучше… дадут ей денег и оденут… дадут и квартиру… Это бывает, бывает… Иной богатый, когда он уже станет хилым на
тело да поганеньким и уже не любят его бабы даром… то вот такой мерзюга покупает себе девочку… Может, это и хорошо ей… а всё же противно должно быть сначала… Лучше бы без этого… Лучше уж жить ей голодной, да
чистой, чем…
На белом
теле женщины дрожали отсветы огня, и всё оно,
чистое, яркое, казалось лёгким, подобно облаку.
Чистое лицо, серьёзное, с нахмуренным лбом, спокойные глаза, уверенные движения сильного
тела, ловко и плотно обтянутого в солидный костюм, сильный басовый голос — всё это выгодно отводило Маклакова в сторону от Саши и Петра.
Запах молодого, здорового
тела, смешанный с запахом
чистого, но в дымной избе выкатанного белья, проник через обоняние Рогожина во всю его кровь и животворною теплотою разбежался по нервам.
Адвокат — молодой человек самой изящной наружности. Он одет в щегольскую коротенькую визитку; волосы аккуратно расчесаны a la Jesus; [как у Христа.] лицо
чистое, белое, слегка лоснящееся; от каждой части
тела пахнет особыми, той части присвоенными, духами. Улыбка очаровательная; жест мягкий, изысканный; произношение такое, что вот так и слышится: а хочешь, сейчас по-французски заговорю! Прокоп в первую минуту думает, что это жених, приехавший свататься к старшей его дочери.
И о матери ни разу не подумал, а что-то собирался думать о ней — изменил матери Саша; о Линочке не подумал и не дал ни любви, ни внимания своей
чистой постели, знавшей очертания еще детского его, тепленького
тела — для любви к чужой девушке изменил и дому и сестре.
Арестантики были голодны; и эта ненужная и дикая жестокость, виновник которой так и не обнаружился, смутила даже спокойного,
чистого и молчаливого Андрея Ивановича: как раз он наткнулся в лесу на мертвое
тело.
Сквозь прозрачную материю розово светилась ее кожа и видны были все
чистые линии и возвышения ее стройного
тела, которое до сих пор, несмотря на тридцатилетний возраст царицы, не утеряло своей гибкости, красоты и свежести.
Нить жизни, еще теплившаяся в этом высохшем от работы, изможденном
теле, была прервана, и детски
чистая, полная святой любви к ближнему и незлобия душа отлетела… вон оно, это сухое, вытянувшееся
тело, выступающее из-под савана тощими линиями и острыми углами… вон эти костлявые руки, подъявшие столько труда… вон это посиневшее, обезображенное страданиями лицо, которое уж больше не ответит своей честной улыбкой всякому честному делу, не потемнеет от людской несправедливости и не будет плакать святыми слезами над человеческими несчастьями!..
Немного погодя Володя и его друг Чечевицын, ошеломленные шумной встречей и все еще розовые от холода, сидели за столом и пили чай. Зимнее солнышко, проникая сквозь снег и узоры на окнах, дрожало на самоваре и купало свои
чистые лучи в полоскательной чашке. В комнате было тепло, и мальчики чувствовали, как в их озябших
телах, не желая уступать друг другу, щекотались тепло и мороз.
Услышал милостивый Бог слезную молитву сиротскую, и не стало мужика на всем пространстве владений глупого помещика. Куда девался мужик — никто того не заметил, а только видели люди, как вдруг поднялся мякинный вихрь и, словно туча черная, пронеслись в воздухе посконные мужицкие портки. Вышел помещик на балкон, потянул носом и чует: чистый-пречистый во всех его владениях воздух сделался. Натурально, остался доволен. Думает: «Теперь-то я понежу свое
тело белое,
тело белое, рыхлое, рассыпчатое!»
Раздевшись до пояса, умываешься на
чистом воздухе и видишь, как от рук, от лица и от
тела вьется тонкий розоватый парок…
Они вошли в хорошую, просторную избу, и, только войдя сюда, Макар заметил, что на дворе был сильный мороз. Посредине избы стоял камелек чудной резной работы, из
чистого серебра, и в нем пылали золотые поленья, давая ровное тепло, сразу проникавшее все
тело. Огонь этого чудного камелька не резал глаз, не жег, а только грел, и Макару опять захотелось вечно стоять здесь и греться. Поп Иван также подошел к камельку и протянул к нему иззябшие руки.
Он обнял ее и тотчас же почувствовал ее большое, роскошное
тело легким, живым, послушным каждому движению, каждому намеку его рук. Какой-то жаркий, сухой вихрь вдруг налетел и скомкал его волю, рассудок, все его гордые и целомудренные мысли, все, что в нем было человеческого и
чистого. Почему-то вдруг, обрывком, вспомнилось ему купанье перед обедом и эти теплые, качающиеся, ненасытные волны.
Он был невысок ростом и так худ, что при раздевании у него каждое ребро вылеплялось, а живот втягивался, и все его слабосильное тельце, белое и
чистое, походило на
тело десятилетнего несложившегося мальчика.
Никитишна сама и мерку для гроба сняла, сама и постель Настину в курятник вынесла, чтоб там ее по три ночи петухи опели… Управившись с этим, она снаружи того окна, в которое вылетела душа покойницы, привесила
чистое полотенце, а стакан с водой с места не тронула. Ведь души покойников шесть недель витают на земле и до самых похорон прилетают на место, где разлучились с
телом. И всякий раз душа тут умывается, утирается.
Почти с первых проблесков сознания ребенок уже начинает получать настойчивые указания на то, что он должен стыдиться таких-то отправлений и таких-то частей своего
тела;
чистая натура ребенка долго не может взять в толк этих указаний; но усилия воспитателей не ослабевают, и ребенок, наконец, начинает проникаться сознанием постыдности жизни своего
тела.
И вот благородное,
чистое и прекрасное человеческое
тело обращено в приманку для совершенно определенных целей; запретное, недоступное глазу человека другого пола, оно открывается перед ним только в специальные моменты, усиливая сладострастие этих моментов и придавая ему остроту, и именно для сладострастников-то привычная нагота и была бы большим ударом [На «классической вальпургиевой ночи» Мефистофель чувствует себя совершенно чужим.
Согласно этому мнению, душа, пока не восстановлено ее
тело, находится в состоянии какого-то анабиоза,
чистой потенциальности.
Союз жены и мужа перестал быть
чистым образом Христа и Церкви, человек утратил внутреннюю норму своего бытия, и тогда открылась людям их нагота, не только
тела, но и духа, лишенного уже цельности.
И духом, и
телом человек еще находился в состоянии
чистого, неискушенного детства.
Если устранить эту причину пространственности, предположив полную и совершенную организованность мирового
тела, при которой ничто ничего не вытесняет, но все существует в единстве, тогда, очевидно, реальность пространства исчезает, оно становится
чистой потенциальностью.
Святой мой, у святыни мощей твоих, у
чистого твоего
тела, белый мой, светлый мальчик, узнал я, как говорит Бог, понял, что значит...
Бывали такие праведники, что, задерживая дыханье, достигали высочайшего блага освобождения святой,
чистой, Богом созданной души из грязного, грешного
тела, из этой тюрьмы, построенной ей на погибель лукавым врагом.